Это был не просто «Роблокс», а целый мир: как поддержать ребёнка после блокировки любимой игры

Разговор с психологом Лией Абдрахмановой

3 декабря в Роскомнадзор объявил о блокировке Roblox — платформа, на которой ежедневно встречались более 150 миллионов игроков со всего мира, стала недоступной пользователям из России. 

После этой новости многие родители писали, что приветствуют такое решение, потому что оно обезопасит детей от злоумышленников и педофилов. Другие называли блокировку чушью и призывали родителей «просто лучше следить за детьми». 

А сами дети устраивали «похороны» «Роблокса», жаловались на нервные срывы и невыносимую тоску по любимым играм. Мы решили разобраться, откуда берутся эти чувства, стоит ли помогать подросткам их проживать и нужно ли родителям срочно искать замену «Роблоксу».

Нашей собеседницей выступила подростковый психолог Лия Абдрахманова, соведущая телеграм-канала «Психология подростков с Машей и Лией», эксперт Школы без буллинга. 

Ребёнок буквально истерит после блокировки «Роблокса» — это нормально?

Даже если раньше вы никогда не интересовались тем, во что именно ребёнок играл в «Роблоксе», важно понять, что это — большая и значимая часть его жизни, которая внезапно исчезла. Это как если бы у вашей подруги или коллеги было хобби — и почему-то оно вдруг пропало. 

Что делать родителям, которые видят грусть детей из-за блокировки «Роблокса»?

Главное — не нужно пытаться срочно спасти ситуацию, быстро найти какую-то замену утраченному и восстановить мир. Нужно просто побыть рядом, побыть с чувствами — в психологии это называется валидацией. Это способ дать ребёнку понять, что его чувства важны, имеют смысл, а вы его слышите. 

Как это работает? Когда ребёнок в истерике, его эмоции зашкаливают — 8–10 баллов из 10 — и ему очень трудно. Когда вы слушаете или отражаете переживания подростка, называя его чувства, его нервная система успокаивается. Когда эмоции улягутся, можно поговорить.

Какие фразы вы рекомендуете говорить подростку, чтобы валидировать его чувства в отношении «Роблокса»?

Например, такие:

• «Я вижу, что ситуация тебя расстроила. Это правда тяжело: я вижу, как ты уже два часа сидишь на кровати и не знаешь, что делать».
• «Я вижу, что ты скучаешь по игре / персонажу». 
• «Я знаю, что для тебя это было важно».
• «Это место, правда, было частью твоего мира — ты возвращался из школы и погружался в игру. Естественно, что теперь, когда ты так делать не можешь, тебе плохо».

Ребёнок чувствует, что вы пробуете его понять. Когда вы говорите, что вы просто рядом, подросток может злиться, плакать — это будет безопасно для него.

Что ещё поможет родителям лучше понять эмоции ребёнка после блокировки «Роблокса»?

Хороший способ — мысленно вернуться на несколько десятков лет назад, в свой подростковый возраст, вспомнить что-то, во что вам нравилось играть, и хорошенько восстановить свои ощущения от этой игры.

Скорее всего, вы вспомните, что для вас это была не просто игра, а пространство, в котором вы закрывали некоторые потребности, своеобразный маленький мир.

Словом, у «Роблокса» — и других игровых пространств — может быть много функций. Думать о том, что для ребёнка это был целый мир, который только что был утрачен, мир, в котором можно было закрывать и насыщать разные потребности, будет очень полезным и ему, и вам. 

Для ребёнка исчез не просто «Роблокс», а мир, где находились его потребности — поддержка, общение, расслабление. 

Как помочь ребёнку найти альтернативу «Роблоксу»?

Здесь как раз поможет разговор о потребностях: нужно узнать, какую именно из них закрывал ребёнок, и вместе поисследовать, как можно реализовать её другими путями. Но это только если подростку этого хочется. 

Важно помнить, что мы живём в мире, в котором вообще у ребёнка не всегда есть возможность прожить горевание: мы покупаем новые игрушки взамен сломавшихся, новые вещи взамен порвавшихся — как бы наклеиваем такой эмоциональный пластырь поверх раны: внутри больно, а снаружи вроде и радостно. 

Я бы предложила бросить вызов современной культуре гиперпотребления и ничем не заменять «Роблокс», а дать место грусти. Грустить — это нормально. Это ситуация, в которой нормально присоединяться к грусти подростка и нормализовать её.

Воспользуйтесь ситуацией, чтобы провести интересный эмоциональный эксперимент по проживанию грусти. Можно рисовать акварелью, собирать музей памяти, вести дневник о ценности прожитого опыта — писать или рисовать то, чему ребёнок научился благодаря играм в «Роблоксе», какие персонажи ему были важны. 

Чего не стоит делать, если ребёнок переживает из-за «Роблокса»?

Есть такой термин — инвалидация. В эту ловушку очень легко попасть, особенно если вас доставал этот «Роблокс» и вам приходилось вытаскивать ребёнка из телефона. В этот момент хочется сказать что-то типа: «Не драматизируй», «Чего ты из-за ерунды расстраиваешься», «Ведёшь себя как маленький», «Люди как-то без этого живут», «А в Африке вообще дети голодают». За этими словами стоит ваша усталость и разочарование оттого, сколько же подросток провёл времени за игрой.

Да, ваши чувства тоже важны, но такое их выражение не поможет подростку быть услышанным. Он будет чувствовать, что его эмоции для вас — это какая-то глупость, и будет искать какие-то другие способы справляться. 

И конечно, чтобы поддерживать ребёнка, важно поддерживать и себя. Я прекрасно понимаю, как может быть сложно целый день слушать возмущение и возгласы боли от утраты любимой игры, и вам нужны силы, чтобы с этим справиться. 

В оформлении материала использован коллаж Лизы Стрельцовой