«Картошка вместо лица»: почему хейтят Беллу Рамзи и как использовать этот повод, чтобы поговорить с подростком о красоте

Колонка о том, как стандарты красоты становятся причиной для травли

Состоялся громкий релиз второго сезона «Одни из нас» — сериала о выживании в постапокалипсисе. Масштабная пиар-кампания и огромная база застывших в ожидании фанатов сделали своё дело — шоу от HBO не обсуждают только ленивые. 

Больше всего, как ни странно, достаётся (опять!) исполнительнице главной роли — Белле Рамзи. 

«Картофель», «пластиковое лицо», «скучная и невыразительная» — это лишь малая часть того, как интернет описывает юную актрису. Белла играет Элли — девочку-подростка, которая пережила чудовищные события, растёт на обломках мира и вынуждена выживать. И делает это, мягко говоря, не при полном параде и не с глянцевым лицом.

Проблема в том, что всё снова сводится к внешности. Как будто это единственное, на что способны зрители: сравнивать и оценивать лица. Особенно женские. В частности — подростковые.

Что вообще происходит? Почему разговоры о героине из истории, где люди едят друг друга заживо, снова скатываются в бодишейминг? Почему у нас так много претензий к лицу девочки, которая, напомню, ещё подросток?

Что мы показываем своим детям, когда публично обсуждаем, «достаточно ли она красивая для этой роли»? Каким стандартам учим их соответствовать? Давайте разбираться.

«Она — не Элли». А кто тогда?

Хейт Беллы Рамзи начался задолго до того, как первый эпизод «Одни из нас» вышел в эфир. Уже после анонса актёрского состава в 2021 году фанаты видеоигры принялись массово высказывать недовольство — мол, не та. Не Элли. Не похожа. Не подходит. По форумам и соцсетям начали расходиться треды с кастинг-фантазиями, фан-артами других актрис, гневными видео и прямыми требованиями переделать шоу. Некоторые даже писали петиции — заменить исполнительницу главной женской роли хотя бы ко второму сезону. Спойлер: не заменили.

Беллу обвиняли буквально во всём подряд: в неубедительной актёрской игре, в отсутствии харизмы, в непохожести на игровую героиню — и по внешности, и по характеру.

Насколько все эти претензии вообще обоснованы?

Героиня в оригинальной игре — подросток с тонкими чертами, большими глазами, симметричным лицом. Такая «безопасная» внешность легко укладывается в узнаваемый архетип: ещё чуть-чуть — и перед нами героиня подросткового ромкома, умница, красавица, «крашиха». Элли в игре — персонаж с болью внутри, но с внешностью, которая вписывается в шаблоны массовой культуры. Она нравится. Её хочется спасти. Её легко романтизировать.

Белла Рамзи совсем другая. У неё острые, резкие черты, упрямый прищур, выраженный лоб, неулыбчивое лицо. Это та самая «нестандартная внешность», о которой в интервью обычно говорят как о преимуществе, а на деле — часто оборачивают в критику. На экране Белла не милая — она живая. Не трогательная — а жёсткая. Она не вызывает умиления — а раздражает. Прямо как настоящие подростки порой, не находите? 

Чтобы снизить накал страстей, шоураннерам неоднократно приходилось отвечать на нападки зрителей. Крейг Мейзин, продюсер и сценарист сериала, объяснял, что при кастинге ключевым был не визуальный мэтч игровой и сериальной версий Элли, а зрелость и внутренняя сила: «Меня не интересует физический аспект и внешность, я смотрю на личность и эмоциональную зрелость».

В интервью изданию The Independent Мейзин также добавил, что бурная реакция фанатов — не всегда про честную критику, а часто — про диссонанс между ожиданием и реальностью: «Многим просто сложно принять, что Элли может выглядеть иначе. Но ведь цель была не в том, чтобы найти клон. Мы искали актрису, которая сможет прожить этот ад на экране».

Сложно с ним не согласиться. Мы выросли на кино, где красота — пропуск в главную роль. Где девушки на экране почти всегда определённого типа: милые, хрупкие, томные. Когда появляется кто-то вроде Беллы — зритель не знает, как на это реагировать. Отсюда и раздражение. И ярлыки. И шутки про картошку.

Может быть, всё-таки дело не в Белле, а в одних из нас?

Эра «некрасивых актрис»

Выбор актрисы настолько разозлил фанатов, что критика переросла в травлю девушки. Особенно не по вкусу кастинг пришёлся мужской части аудитории. Простые обыватели не стесняются в выражениях, иногда переходя все рамки и забывая, что перед ними фактически подросток:

• «Актрисульки должны быть приятными глазу или хотя бы харизматичными. Тут ни красоты, ни харизмы».
• «Лицо, которое полюбит только мать». 
• «Актриса обладает некрасивой внешностью. У неё маленькие глаза и некрасивая улыбка».
• «Если бы она не строила из себя актрису, а работала в Пятёрочке, никто про её внешность не сказал бы ни слова».
• «Мне внешность Рамзи напомнила детей из «класса коррекции». Что говорить — не все мы красавцы, но… Как можно было взять на роль Элли вот это?».

Блогеры и журналисты снимают критические, иногда очень жёсткие обзоры: «Каждый раз, когда Белла Рамзи появляется на экране, тебе становится или смешно, или, как выражается современное поколение, кринжово. У неё очень странное, пусть и запоминающиеся лицо, отрешённый от реальности взгляд».

Русский фандом вселенной «Одни из нас» и вовсе сравнил актрису с российским актёром, известным по ситкому «Универ. Новая общага», Станиславом Ярушиным. 

А некоторые фанаты даже решили сделать работу за кастинг-директоров шоу и подобрать более подходящую, на их взгляд, актрису на роль Элли — выбор пал на Кейли Спейни (её вы могли видеть в фильме «Чужой. Ромул»).

Сама Белла Рамзи открыто делится тем, как тяжело ей справляться с негативными комментариями. В интервью ​Teen Vogue она призналась, что подвергалась насмешкам из-за формы головы и других аспектов внешности, что заставляло её сомневаться в себе. Она также отметила, что в одном из первых прослушиваний ей отказали, заявив, что у неё нет «голливудской внешности».​

Пример Беллы Рамзи — не единственный. Актриса Эйми Ли Вуд, известная по сериалам «Половое воспитание» и «Белый лотос», также сталкивалась с критикой за свою нестандартную внешность. 

Такие случаи подчёркивают: обществу нужно пересмотреть представления о том, как должны выглядеть герои на экране (если они вообще кому-то что-то должны).​ Когда мы признаем, что люди бывают разными — с разной внешностью, фигурами, чертами лица — и это варианты нормы, в кино начнут появляться более «живые» и настоящие образы, а зрители, наконец, научатся их воспринимать.

И вот так мы выходим к теме, которая сейчас вызывает много споров — к инклюзивности.

Инклюзивность — это не зло. Это важно

Пожалуй, одна из самых сильных сторон истории Беллы Рамзи — это то, как уверенно она идёт своим путём, несмотря на давление, травлю и несоответствие чьим-то ожиданиям. В интервью британскому Vogue актриса рассказала, что прямо во время съёмок сериала ей диагностировали аутизм. 

По словам Беллы, она всегда ощущала себя немного «на своей волне», и с этим было связано много сложностей, особенно в подростковом возрасте: «Это не то что вдруг появилось, просто я теперь понимаю, почему так было. И мне стало проще к себе относиться», — сказала она. 

На своём примере юная актриса доказывает, что людям с особенностями внешности, ментального здоровья или восприятия есть место в большом кино, и они могут вдохновлять не меньше, чем классические «звёзды» из старой школы (номинация на престижную премию «Эмми» тому подтверждение).

Инклюзивность — это не желание «уступить» повестке или «пожертвовать» качеством. Это попытка показать ценность в разнообразии. Чтобы подростки с разными лицами, характерами, формами и особенностями могли включить сериал, увидеть на экране Беллу и подумать: «Я тоже могу. У меня получится».

Инклюзивный подход в выборе актёров часто хейтят. Да, иногда кинокомпании (и не только они) действительно перегибают палку и ссылаются на инклюзивность там, где это не добавляет ценности проекту (вспомним, например, провальную «Белоснежку» с Рейчел Зинглер). Но если смотреть на феномен в общем — подумайте, насколько это круто, когда человек, вне зависимости от чего-либо вообще — внешних или внутренних особенностей и данных — может выбрать любую дорогу и добиться успеха. Разве не такого мира мы хотим для своих детей?

Что слышат подростки

Вернёмся к Белле. Когда мы говорим, что она «некрасивая», «неприятная», «не подходит», мы говорим не только про неё. Мы транслируем подросткам, особенно девочкам, пугающие мысли: если ты не соответствуешь стандартам красоты, если твоё лицо не умиляет, ты не можешь быть в центре внимания. Ты не достойна признания.

Белле на момент съёмок было 17. Ещё не взрослый человек. Но уже не ребёнок. Это самый шаткий возраст, когда ты ищешь себя, оцениваешь и сравниваешь с другими. И вместо того чтобы обсуждать, как построена её линия в сериале, как сценарий показывает взросление и какой вклад она делает в эту историю, мы, взрослые, зачем-то концентрируемся на её внешних данных.

Подростки это читают. Делятся друг с другом, обсуждают. Слушают комментарии взрослых. Потом смотрят на себя в зеркало и делают выводы. Иногда на годы вперёд.

Почему это важно обсуждать с детьми

Это не просто травля актрисы в интернете. Это — симптом общества, которое до сих пор требует от девочек быть красивыми. 

Даже если ты выживаешь в постапокалипсисе.
Даже если теряешь близких.
Даже если всё, чего ты хочешь, — это дожить до завтра.

Когда мы снова и снова обсуждаем, «красива ли» героиня, мы закладываем детям понимание: твоя ценность — это твоё лицо. Не твои решения, сила воли или характер. Только лицо.

Психолог и исследователь культуры тела Рене Энглен в своей книге Beauty Sick: How the Cultural Obsession with Appearance Hurts Girls and Women подчёркивает: «Когда девочкам постоянно напоминают, что главное — это быть привлекательной, они начинают думать о себе как об объекте. Это ограничивает их мечты, разрушает уверенность и мешает достигать целей».

Согласно исследованию, результатами которого поделилось издание НЭН, около 70% девочек формируют свои представления об идеальном теле, основываясь на изображениях в медиа. Эти изображения часто представляют нереалистичные стандарты красоты, что может привести к недовольству своим телом и снижению самооценки. К 13 годам около 53% девочек выражают недовольство своим телом, а к 17 годам этот показатель увеличивается до 78%.

Начните с простого — спросите у ребёнка: «Тебе нравится Элли? Почему? Что ты про неё думаешь?»

И послушайте. Без осуждения. Иногда поддержка — это не ответы, а внимание. Подростку важно не услышать «ты самый красивый», а почувствовать: «меня принимают». Даже если он не похож на «идеальные лица» из соцсетей. Даже если ему не всегда нравится своё отражение.

Не опровергайте его чувства: «это всё глупости!». Обсудите их:

• Ты сравниваешь себя с другими?
• Ты чувствуешь, что от тебя чего-то ждут?

Это может стать началом разговора о красоте и принятии.

Напоминайте подростку: внешний вид — это не весь человек. Можно быть интересным, сильным, добрым, ранимым — и всё равно кому-то не нравиться. Это нормально. Героями становятся не те, кто красив «по стандарту», а те, кто остаются собой, даже когда это неудобно или даже страшно.

Вместо вывода

Это не история про Беллу Рамзи. Это история про культуру, в которой женская внешность обсуждается, оценивается, подвергается сомнению — чаще, чем работа, поведение или поступки.

Задача родителя быть рядом. Знать, что именно цепляет его ребёнка и на какие мысли наталкивает. И обсуждать. Потому что через героев подростки учатся говорить о себе. А мы — учимся их слушать и понимать.